Сегодня международная общественность с подачи ООН отмечает День семей – славное мероприятие, хотя, в свете последних веяний, уже и не знаешь, что семьёй называть… потому, чтобы не ошибиться и не наговорить лишнего, переходим к Дню Климата – он тоже 15-го…
…Тема, правда, не менее запутанная! Как будто, все сходятся на двух моментах: во-первых – этот самый климат неотвратимо меняется к худшему; во-вторых – никто не знает, что с этим делать… Звучит утешительно, верно?.. И, само собой, свидетельствует о безраздельном могуществе современной науки… итак – одни сулят нам глобальное потепление; другие – не менее глобальное похолодание; притом, и те и другие рекомендуют пореже включать электричество… Ага…
…Что ж – перенесёмся в прошлое… правда покоя почти никогда не было и там…итак – 15 мая 1682 года в Москве разразился стрелецкий бунт, прозванный «Хованщиной», и увековеченный в общеизвестной опере Мусоргского. (Справедливости ради – к этому выдающемуся произведению, помимо Модеста Петровича, приложили руку и другие, не менее заслуженные люди… ну, ладно).
…Общеизвестно, что все реформы (и в первую очередь, военные!) на Руси начались с Петра нашего Алексеевича – но это не вполне так. Во всяком случае, о так называемых полках иноземного строя мы слышим ещё со времён Смутного времени – и к концу XVII века монополия стрельцов, как основы регулярной армии была существенно поколеблена. Раз так – закономерно упал престиж этих преторианцев (их начали пользовать в качестве полицейских, и – страшно сказать! – пожарных; а то и попросту на стройках и сельхозработах). Впрочем, самым неприятным, как водится, оказалось урезание расходов – говорят, дело тут в бескомпромиссном воровстве стрелецкого начальства… да как же проверишь?.. Между тем, корпус стрельцов на момент насчитывал тысяч с полсотни – и практически половина из них располагалась в пригороде Москвы…
…Тем временем, в конце апреля помер царь… не вдаваясь в обсуждение действительных или мнимых достоинств двадцатилетнего Фёдора Алексеевича, сообщим – наследника он не оставил (вторая жена почившего, Марфа, не в счёт); таким образом, их оказалось сразу два – пятнадцатилетний Иван, и десятилетний Пётр. Оба – Алексеевичи; оба – братья Фёдора и сыновья Тишайшего Алексея Михайловича… да вот незадача – от разных жён! Впрочем, была ещё двадцатипятилетняя Софья…
…которая приходилась сестрой (если можно так выразиться), скорее Ивану, чем Петру – они оба были детьми покойной к тому времени царицы Марии (в девичестве – Милославской); Пётр – сыном пока ещё здравствующей вдовствующей царицы Натальи (в девичестве – Нарышкиной). Чтобы окончательно запутать читателя, сообщим: Милославские – древний и авторитетный боярский род; Нарышкины (до того, как на упомянутую Наталью совершенно случайно упал взгляд царя Алексея Михайловича) – никто, мелкопоместные дворяне…
…Как будто, Иван имел явное преимущество – банально, по очерёдности; но его воцарение означало крах клана выскочек-Нарышкиных… к тому же, старший наследник был слаб здоровьем. (Он умрёт, не дожив до тридцати – и никаких оснований винить в этом Петра, вроде бы, нет… а вот пресловутое слабоумие Ивана – явный чёрный пиар).
Тем не менее, боярская Дума (при поддержке патриарха Иоакима) оперативно (в день смерти Фёдора) провозглашает царём Петра… Существует множество версий «истинных причин» произошедшего дальше – но факт остаётся фактом: 15 мая 1682 года боярин Иван Милославский (брат царевны Софьи) является в стрелецкой слободе с криком: «Нарышкины извели царевича Ивана!»
Скучающие и раздражённые безденежьем вояки (собственно, их основным развлечением в последнее время было – прикончить кого-нибудь из особо придирчивых командиров) хватаются за оружие, и бросаются в Кремль (благо идти недалеко – да и охраны особой нет).
Однако, тут их ждёт сюрприз: разгорячённую толпу встречает вдовствующая царица Наталья – причём, с обоими царевичами. Более того – Иван (невзирая на приписанное ему слабоумие) изрекает: «Меня никто не изводит, и жаловаться мне не на кого!» (Пётр, как будто, помалкивал…) Стрельцы впадают в лёгкий ступор – при таком раскладе борцы за справедливость неминуемо оказывались мятежниками – со всеми вытекающими…
…Именно так громогласно и назвал их собственный командир – Михаил Долгоруков! (Как знать, прояви боярин минимум терпения и здравомыслия – всё могло бы и обойтись! Или нет?..) Во всяком случае, рык опостылевшего начальника возымел прямо противоположный эффект: Долгорукова сбрасывают с Красного крыльца – прямиком на копья, и с ожесточением добивают… (Позже убьют его престарелого отца – и многих других; в первую очередь – имеющих отношение к Нарышкиным. Заметим: всё это происходило на глазах обоих царевичей – и во многом объясняет дальнейшее нетолерантное отношение Петра к стрельцам…)
PS: Но причём тут какая-то «Хованщина»?.. – наверно, спросите Вы. Именно князя Ивана Хованского царевна Софья назначит командовать стрельцами – этот бравый командир был у них, что называется «в авторитете» после нескольких успехов против Речи Посполитой… с другой стороны – имелись и поражения, отчего царь Алексей Михайлович пенял: «Я тебя взыскал и выбрал на службу, а то тебя всяк называл дураком». Подробней об это интереснейшем – хотя и коротком – периоде мы поговорим несколько позже…
PSS: Что касается собственно царевны Софьи, то она вскоре станет регентшей сразу при двух царях: Иване и Петре… причём – по единодушному желанию восставшего народа, то есть – тех самых стрельцов… Впрочем, это – совсем другая история…
Journal information